23 июня 2014 года 13:51 | Леонид Мележик Текст Фото Видео С днём рождения, Анна Андреевна! К 125-летию Ахматовой Анна Андреевна Ахматова (Горенко) родилась в солнечной Одессе, летом 1889, пережила зиму русской революции и личную зиму забвения, а умерла в день смерти И. Сталина, 5 марта 1966 года. 23 июня исполняется 125 лет со дня её рождения. Мне кажется, что Анну Ахматову можно смело вносить в список пяти русских великих писателей, не получивших Нобелевскую премию, но заслуживших её своим творчеством и, что не менее важно, собственной жизнью. Ведь из пяти получивших, при всём огромном уважении к их творчеству, всё-таки почти все (кроме Михаила Шолохова) были или совсем или в чём-то «против» советской власти, что не могло не являться голосом «за» в вопросе присуждении им этой главной литературной награды. Миллионы почитателей творчества Ахматовой присудили ей свою главную премию, которая не подвержена коррозии политической конъюнктуры − своё уважение и восхищение. Анна Андреевна – это поэтическая заявка с самого детства, это ассонанс и аллитерация, данные при рождении. Ну, а псевдоним, Ахматова, который она взяла себе в 17-летнем возрасте, и вовсе создаёт интересную акустическую архитектурную конструкцию: Анна Андреевна Ахматова. Из дамской поэтессы, модной в определённых аристократических кругах, она выросла в народного поэта, которого перевели почти на все языки мира. Ей нужно было бы родиться мужчиной, по той простой причине, чтобы никому ничего не доказывать. Но тогда не было бы большей части легенды, Ахматовской легенды, где правда и вымысел сплелись между собой. «И всюду клевета сопутствовала мне», – говорит она о себе. Но отчасти сама она была «виновницей» этого, ведь обнажаясь в своих стихах, Ахматова автоматически создавала целые полчища клеветников. Ведь если ты пишешь «Приходи на меня посмотреть. Приходи. Я живая. Мне больно», не нужно бояться пересудов. Они обязательно будут. Когда человек поднимается по лестнице собственной эволюции, он становится более одинок. И тогда – особенно у поэта – не остаётся других собеседников, кроме потомков, как, например, у Е. Баратынского или великих людей прошлых эпох, как у И. Бродского. Ахматова же не ищет собеседника, он всегда рядом. Он живёт здесь, на соседней улице, в соседнем доме или соседней квартире. Её стихи обладают определённой долей простоты, чтобы при поверхностном прочтении быть понятными многим. И достаточной степенью многослойности, чтобы быть предметом исследований многих поколений филологов. О. Мандельштам в статье «О современной поэзии» (1916 г.) отмечает: «Сочетание тончайшего психологизма (школа Анненского) с песенным ладом поражает в стихах Ахматовой наш слух, привыкший с понятием песни связывать некоторую душевную элементарность, если не бедность. Психологический узор в ахматовской песне так же естественен, как прожилки кленового листа: И в Библии красный кленовый лит Заложен на Песне Песней». В статье «Буря и натиск» (предисловие к антологии современной отечественной поэзии) О. Мандельштам уже пишет: «В её стихах отнюдь не психологическая изломанность, а типический параллелизм народной песни с его яркой асимметрией двух смежных тезисов, по схеме: «в огороде бузина, а в Киеве дядька». Отсюда двустворчатая строфа с неожиданным выпадом в конце. Стихи её близки к народной песне не только по структуре, но и по существу, являясь всегда неизменно «причитаниями». Принимая во внимание чисто литературный, сквозь стиснутые зубы процеженный, словарь поэта, эти качества делают ее особенно интересной, позволяя в литературной русской даме двадцатого века угадывать бабу и крестьянку». Очень точная характеристика. Откровенность на грани наготы, интимный разговор двух подруг-дворянок, и народные мотивы, простота и неотделимость себя от судьбы людей не облечённых дворянским положением, от судьбы своего народа. В своей коротенькой автобиографии она так и пишет: «Я не переставала писать стихи. Для меня в них – связь моя с временем, с новой жизнью моего народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в героической истории моей страны. Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных». Образ лирической героини А. Ахматовой остаётся притягателен своей парадоксальной двойственностью, своим почти оксюморонным желанием быть едва ли не единственной в своём роде «мудрой истероидкой». Потому что априорная истероидная поверхностность никак не гармонирует с жизненной и чисто женской мудростью, которую проявляет лирическая героиня А. Ахматовой. М. Цветаева в своём стихотворении «Анне Ахматовой» не без иронии пишет: Узкий, нерусский стан - Над фолиантами. Шаль из турецких стран Пала, как мантия. Вас передашь одной Ломаной черной линией. Холод - в весельи, зной - В Вашем унынии. Вся Ваша жизнь - озноб, И завершится - чем она? Облачный - темен - лоб Юного демона. Каждого из земных Вам заиграть - безделица! И безоружный стих В сердце нам целится. В утренний сонный час, - Кажется, четверть пятого, - Я полюбила Вас, Анна Ахматова. В первой строфе – ироническая отсылка к истории псевдонима. Ахматова – это фамилия прабабушки Анны, татарской княгини. Ведь подписывать стихи под фамилией Горенко, Анне Андреевне запретил отец. «Вас передашь одной ломаной линией», – намёк на многие портреты Ахматовой, и в частности на работы Амедео Модильяни. Это ещё намёк на горбинку носа, характерную для профиля Анны Андреевны. Безделицей А. Ахматова сама себя называет в стихах. Это, конечно, обезоруживает читателя, который привык выслушивать премудрости от самоуверенных нарраторов. Последняя строфа – указание примерного времени, когда настала поэтическая любовь, намёк на то, что Ахматова – сложный поэт и любовь к ней приходит не сразу. В своей песне «Я полюбила вас» Земфира переделает эту строфу со словами «Марина Цветаева» в конце.