ЗАВЕРШАЕМ КОЛЛЕКТИВНЫЙ ПОРТРЕТ "ПЯТОЙ КОЛОННЫ"

Александр Нагорный (в соавторстве Николай Коньков)

Несмотря на очевидные провалы и катастрофические для большинства наших сограждан последствия действий пришедшей к власти после 1991 года когорты "демократов—рыночников—либералов", несмотря на то, что их поддерживала на протяжении всей "новейшей политической истории России, явное меньшинство, да и сейчас поддерживает очень малая, не более 5-7%, часть российского общества

Они продолжают не только считать себя "элитой" и "солью земли", но и реально, "по факту" управлять страной. Практически большинство рычагов управления: финансовые, информационные, государственные, — находятся в руках этого "либерального сообщества".

Конечно, важные государственные чиновники, популярные медиа-персонажи и "серые кардиналы" — далеко не весь "набор" представителей отечественного "либерал-предательства". За пределами указанной выше "портретной галереи" оказались и российские "олигархи" (за исключением Михаила Фридмана), и деятели регионального калибра (некоторые из них, как, например, арестованные губернатор Сахалинской области Михаил Хорошавин или глава Республики Коми Вячеслав Гайзер, "достойны" отдельного "разбора полётов" — не менее, чем их коллеги федерального уровня), а также "властители дум и сердец" из мира искусства. Однако нельзя объять необъятное. Да и задачи публицистики достаточно далеки от задач академической науки.

Между тем, подходя к данной тематике, можно и нужно сразу сказать о том, что сам по себе либерализм как идейное направление в истории России во многом был позитивным явлением, связывающим индивидуальные свободы с движением к социально-экономическому прогрессу. И недаром классики российской литературы во многом ориентировались на данную систему ценностей. Сам Пушкин очень позитивно описывал "англофилов" в своих произведениях, хотя и на том этапе британская корона была наиболее жестким геополитическим соперником и реальным врагом Российской империи. "Либерализм" как форма "западничества", как составная часть "линии Петра I", предполагавшей сильную внутреннюю власть и отчётливую внешнюю политику, вовсе не был равнозначен разрушению и тотальному слому российской государственности, подчинению и колониальному рабству у "передовых" западных держав.

Но именно эта линия идейной и политической "смердяковщины" стала доминировать в рамках либерализма накануне Февральской революции 1917 года, когда практически все либералы в условиях Первой мировой войны дружно выступили за уничтожение монархии, а установившийся политический парламентаризм на базе отечественного либерализма создал такую анархию и хаос, что существование страны было поставлено под тотальную угрозу. Но, как это ни странно, а на самом деле весьма логично, самые радикальные и последовательные "прозападно-либеральные" оппоненты царской власти в ходе Октябрьской революции 1917 года и Гражданской войны восстановили все государственнические принципы, все цивилизационные коды Русского мира, что позволило ему в социально-политической форме СССР стать — пусть ненадолго — примером и образцом для всего мира. Но история продолжается, и опыт "советского проекта", в рамках которого была достигнута Победа 1945 года, осуществлен выход в космос и атомная программа, еще не раз будет востребован человечеством.

Деструктивная трансформация отечественного либерализма началась сразу после окончания Второй мировой войны (последним фронтом которой стала Корейская война 1950-1953 гг.) и смерти Сталина. К власти снова прошло "проанглосаксонское", "коминтерновское" крыло высшей партийно-государственной номенклатуры, которое — наряду с "пронемецким" — существовало там давным-давно, еще до революции, до времен Свердлова и Троцкого.

История "партии большевиков" и советского государства с точки зрения взаимодействия и противоборства этих двух "крыльев" до сих пор не написана — возможно, это задача ближайшего будущего. Но вполне очевидно, что после краха Третьего рейха и раздела Германии (за сохранение единства которой, кстати, настойчиво выступал Сталин, но здесь ему, как и по вопросу Израиля, не удалось противостоять совместному натиску Вашингтона, Лондона и отчасти Парижа) "проанглосаксонское" крыло стало доминирующим. Во многом этому поспособствовало и объявление "холодной войны", которое привело к гибели Сталина (фултонская речь Черчилля состоялась ровно за семь лет до 5 марта 1953 года).

Во всяком случае, и Хрущев, и Куусинен, сыгравшие ключевую роль в возвышении Андропова, и сам Андропов ничуть не скрывали своего "англофильства". После Карибского кризиса, событий в Новочеркасске и "косыгинских реформ" тезис о "мирном сосуществовании двух социально-политических систем" (для "пипла" — "лишь бы не было войны!") стал доминирующим принципом внешней политики СССР. Своё логическое завершение это курс на "конвергенцию", нашёл в горбачёвской "перестройке", приведших к уничтожению СССР и превращению его обломков в "сырьевые колонии" крупного транснационального капитала.

Приведенные выше факты делают необходимым разделение либералов-западников на кластер "уничтожителей" политической системы и государства Российского и группы, ориентирующихся на частичное заимствование позитивного опыта "коллективного Запада". При этом не определенных этапах главенствующая группа "уничтожителей" вбирала в себя и весь либеральный спектр.

В данной связи необходимо обратить особое внимание читателей на базовые идеологемы "группы уничтожителей", представленные более чем двумя десятками портретов их самых известных и типичных представителей, которые вошли в экспозицию газеты, а также материалами "круглого стола", посвященного феномену "либерал-предательства" ("Завтра", 2015, № 26). Их анализ позволяет сделать определенные обобщения и выводы.

Во-первых, с идеологической точки зрения все наши "герои" являются безусловными сторонниками "либеральных", они же "общечеловеческие", ценностей — не в отношении определенного набора целей, норм и правил, а в отношении источника (Запада и в первую очередь США), который определяет актуальную трактовку этих самых ценностей. "Либерализм" и "общечеловечность" здесь не обладают никаким самостоятельным значением — они по умолчанию признаются неотъемлемыми атрибутами указанного выше источника, как "всемогущество", "вездесущность" и "всеблагость" признаются атрибутами Бога как высшей субъекта религиозного поклонения.

То, что исходит из этого источника, автоматически признаётся "либеральным" и "общечеловеческим", а всё остальное — "нелиберальным", "нечеловеческим" и даже "античеловеческим", безусловно, подлежащим отрицанию, отбрасыванию, осмеянию и — в идеале — уничтожению: "лишить сущности, а память вытоптать" (Владимир Орлов, "Альтист Данилов").

Во-вторых, а это в значительной мере связано с первым выводом, налицо решающая зависимость от внешнего источника либерализма, т.е. Запада и США, которые сумели распространить свою проникновение с внешней арены борьбы на внутрироссийские механизмы формирования общественного мнения.

В первую очередь СМИ, ТВ, систему образования (обучения и воспитания) молодого поколения. То есть менталитет "пламенных либералов", который, как и менталитет "пламенных революционеров" первой половины ХХ века, носит квазирелигиозный, в терминах Льва Гумилёва — "субпассионарный" характер, был внесен во внутренние узлы российского общественного мнения.

В-третьих, надо выделить высочайшую степень внутренней консолидированности группы "либералов-разрушителй". Где бы они ни находились: в политическом спектре, в бюрократических структурах или в силовых эшелонах, — они действую сообща без видимого центра управления и механизма постановки целей и задач.

В-четвертых, группу анализируемых "либералов" характеризует крайняя степень цинизма и полного отсутствия моральных ограничителей, свойственных государственническим циклам российского спектра.

Иными словами, эта общественная структура носит все черты этнологической консорции, причём при всех её претензиях на "креативность" и "прогрессизм", — откровенно паразитарного характера. Её настоящая цель — подготовка определенной территории к "утилизации ресурсов" в интересах управляющего центра, не более, но и не менее того Тем самым происходит встраивание отечественной системы разрушителей в набор стратегических целей флагмана мирового глобализма: фрагментацию крупных государств и неуклонное формирование мирового управляющего центра, которому подчиняются фрагментирующиеся осколки национальных государств.

Либералы — не источники какой-либо собственной энергии, но идеальные проводники, вплоть до статуса "сверхпроводимости" (по свидетельствам очевидцев, тот же Анатолий Чубайс минимум до середины 2000-х годов всегда был "в режиме он-лайн", "на связи с Центром". Это — коллективный квазисубъект, лишенный собственной проектности, "среднее звено", "строители Вавилонской башни", "големы", своего рода служебные существа, "запрограммированные" на выполнение тех или иных задач в рамках глобального "либерального" проекта. В этом заключается их могущество, но в этом же — их глубинная слабость, "Кощеева игла" из русских сказок. Без постоянного "внешнего управления" и "энергетической подпитки" эти "киборги либерализма", даже выполняя заданную программу, очень быстро превращаются в нечто бесформенное и бессмысленное…

Но не стоит думать, что это — "серая слизь", обладающая неким самостоятельным, пусть даже "роевым", разумом. Это именно консорция, главным условием и одновременно целью существования которой является переработка "вмещающего ландшафта" с максимальной прибылью для "хозяина", в роли которого выступают структуры крупного глобального капитала, более известные под псевдонимом "транснациональных корпораций" (ТНК). То, что "вмещающим ландшафтом" в данном случае оказалась Россия, а не Нигерия, Гондурас или Таиланд, меняет лишь внешние формы, но не внутреннюю сущность данного феномена. Точно так же ТНК в современном мире "переваривают" и США, и Евросоюз, и Японию с Китаем.

Из этой главной особенности российской либеральной консорции вытекают и другие характерные для неё черты. Например, ярый антипатриотизм, полное отрицание самобытности русской государственности и русской культуры, антисоветизм и антисталинизм. В самом лёгком, начальном варианте представители этой консорции ограничиваются лишь констатацией своего неприятия России/Советского Союза в силу несоответствия исторических, политических и прочих реалий своим идеалам, которые могут носить самый разный характер: от неотроцкизма, приверженности монархизму и вплоть до неоязычества. Важен сам посыл о том, что наша страна и наш народ — "неправильные", "отсталые", "неполноценные" по сравнению с некими идеальными вариантами или возможностями. Количество которых, спродуцированное и распространенное за последние три сотни лет в интересах ТНК, с трудом доступно даже простому подсчёту:

"Легион имя мне, потому что нас много". В самом тяжёлом и законченном варианте "либерал-предательства", как правило, утверждается, что "эта страна" ("Рашка" и т. д.) вообще не имеет права на существование и должна быть уничтожена вместе с большинством её народа: "Хоть с чёртом, но против России"

Численность населения нашей страны, на территории которой даже в нынешнем, "постсоветском" виде, по разным оценкам, находится от 20% до 30% ресурсов, которые могут быть задействованы в рамках современной глобальной экономики, подконтрольной ТНК, составляет менее 2% от общемирового. Понятно, что этот дисбаланс является причиной и поводом для множества военно-политических, социально-экономических, идеологических и прочих процессов, направленных извне против России. В условиях системного кризиса глобальной экономики эти процессы начинают протекать в ускоренном и усиленном масштабе, перерастая в настоящую "гибридную агрессию", заказчиком и организатором которой "от имени общечеловеческих ценностей" выступают как раз структуры ТНК и ассоциированные с ними государственные структуры "коллективного Запада". Соответственно, резко активизируется вся их "агентура влияния" в лице либеральной консорции. А на войне как на войне. Дезинформация, провокации, саботаж и диверсии против российского государства и российского общества поставлены на широкий поток, пронизывают буквально все сферы жизни нашей страны: от некоторых решений государственных органов власти до актов террора со стороны разного рода "борцов за свободу". В ход идут и конфессиональные, и этнокультурные, и исторические, и любые иные проблемы, вплоть до региональных, а если таковых нет — предпринимаются активные попытки дополнительно их создать (например, "сибирский", "ингерманландский" и прочий "русский сепаратизм").

Очевидно, что эта консорция (в этнологии — объединение небольшой группы людей для достижения общей цели) сегодня находится в "мобилизованном", "активном" и вполне боеспособном состоянии. В качестве иллюстрации к данному тезису можно привести недавнее свидетельство известного российского писателя и общественного деятеля Захара Прилепина: "Сразу несколько ведущих журналов нашей страны — сразу после или еще во время Майдана — приостановили свое сотрудничество со мной. Поименно называть их не буду, просто скажу: все издания, где я публиковался. А это большой список. Когда нам рассказывают про гонимых и палимых прогрессистов, я обычно стараюсь молчать. А сегодня что-то не смолчал. Они контролируют столько всего, сколько вам и не снилось, друзья мои. Просто они, к их неудовольствию, не всегда могут позволить себе быть самими собой. Но если им дадут хоть маленький шанс — вы увидите их всех в полной красе и всеоружии. Они сидят и ждут. И копят, солят, перчат, кипятят тяжёлое, надёжное, непобедимое чувство по нашему поводу. Дайте только шанс — выплеснут накопленное прямо на голову. Впрочем, разве мы говорим только о медиа? Полноте. Эти люди сидят в правительстве. Эти люди управляют корпорациями, компаниями, торговыми сетями, холдингами и банками. Они по-прежнему пополняют список самых обеспеченных людей на планете. И работают во всех структурах, даже в армейских. Даже в силовых… Если кто-то впал в иллюзию, что мы взяли у них страну, — не смешите… Самые влиятельные и самые богатые люди — это по-прежнему они, а не похожие на нас. А то, что по телевизору заливается соловьём какой-нибудь соловей — так у него тумблер перещёлкнут в одну секунду — и он запоёт такое, что ахнете. Ахнете обязательно".

Оставим в стороне вопрос о том, как следует относиться к такого рода деятелям в частности и к их организованному функционированию в целом в условиях военного времени — мы видим, что ничего похожего на "новый 37-й год", никаких "репрессий" и "чисток" нет и не предполагается. То ли время сейчас на самом деле невоенное, то ли "законы войны" настолько изменились в новых технологических условиях, то ли "привычка к поражениям" вместе с комплексами неполноценности настолько укоренились на всех этажах нашей "властной вертикали", снизу доверху, а представители "пятой" и "шестой" колонн in masse там настолько "свои", что корпоративная этика стоит выше и национальных интересов, и банального чувства самосохранения…

Отметив всё это, попытаемся найти ответ на вопрос: какие альтернативные выходы принципиально возможны из данной ситуации?

Во-первых, мы видим в результате конфликта в Южной Осетии, украинского кризиса и, наконец, вмешательства сирийский гражданский конфликт, что Россия — пусть медленно и непоследовательно, однако пытается выйти из данного либерального тупика, поскольку практические нужды, связанные с функционированием такого государства, как РФ, настоятельно требуют ухода от либеральных концепций.

Отсюда вытекает первый вариант, который связан с максимальной изоляцией России от находящейся в кризисе глобальной экономики, "импортозамещение" и т. д. При всей видимой привлекательности и относительной лёгкости осуществления данного варианта, его фундаментальным недостатком является как раз фиксирование и воспроизводство на новом уровне существующего положения дел: управляющий "глобальный субъект"—каналы управления—"либеральные големы". Если катастрофический опыт Советского Союза чему-нибудь и учит, то лишь тому, что стратегия "догнать и перегнать" является стратегией проигрышной и бесперспективной.

Повторим, не случайно все доморощенные "диссиденты", а также "перестройщики" и "рыночники", сегодня позиционирующие себя в качестве "либералов", в идейном отношении являются "детьми ХХ съезда". Того самого съезда правившей в Советском Союзе компартии, который ознаменовал собой отказ отечественных "элит" от альтернативного всему "коллективному Западу" пути русской цивилизации — отказ, выраженный в печально известном хрущевском докладе "о культе личности Сталина", а затем окончательно зафиксированный новой программой КПСС в 1961 году.

Второй вариант может выстраиваться как вектор движения "дистанционного встраивания" в создание общемировой структуры. В этом случае интересы разных групп и большей части либералов совпадают, "конвергенция" становится неизбежной, но с усилением российской государственности. Кстати, если провести даже среди нынешних "либералов" опрос о том, как они относятся к личности и деятельности упомянутого выше Ю.В.Андропова, ответы будут, скорее всего, положительными, поскольку начальный импульс "либерализации" шёл именно из тех кругов партийно-государственной номенклатуры, представителем которых являлся Юрий Владимирович. "Изоляционисты" вполне предсказуемо и, что называется, "без вариантов", проиграли "глобализаторам" в рамках парадигмы 70-х—80-х годов, хотя в их распоряжении был потенциал не только советской сверхдержавы, но и всего "второго мира", "социалистического лагеря". Нужно ли превращать историческую трагедию в исторический фарс — правда, не исключено, еще более кровавый и катастрофический по своим последствиям? Вопрос, надо думать, риторический.

Третий вариант будущего России может выстраиваться как полностью самостоятельный с выходом на главенствующие позиции мирового масштаба. Он куда более сложной в осуществлении, но оставляющей шансы на конечную победу, должен опираться на инициативную другую по качеству стратегию — стратегию разрушения самого глобального "управляющего центра", "слома Кащеевой иглы" в результате системного кризиса.

Как уже не раз отмечалось, в том числе и авторами данной работы, в новейшей отечественной истории, то есть почти за четверть века после уничтожения Советского Союза в декабре 1991 года, уже не раз представители отечественной либеральной консорции впали в ступор, временно лишаясь связи со своим "управляющим центром". Их вообще было не слышно и не видно трижды: после дефолта лета 1998 года, после краха банка Lehman Broth., начавшего мировой финансовый кризис осенью 2008 года, и после воссоединения Крыма с Россией весной 2014 года. Но всякий раз, когда каналы связи заполнялись новыми инструкциями, они снова "оживали", становясь всё увереннее и "громче". Поскольку "Кощеева игла" в результате так и не была сломана, а всего лишь "проверена на изгиб".

Несомненно, самым жёстким из указанных выше был "кризис 2008 года", поскольку и дефолт 1998-го, и "Крымнаш" 2014-го можно было списать на всё ту же "неправильность", "отсталость", "агрессивность" и прочие недостатки России. Но вот крах банковской системы, из которого "коллективному Западу" пришлось выходить путем суперэмиссии явно "незаработанных" денег, ни на какую такую-сякую Россию списать было уже невозможно. И одно дело — называть "эту страну" "отсталым учеником", неспособным усвоить, что дважды два — четыре. И совсем другое — убедиться в том, что у самого "учителя" с арифметикой большие нелады. И что у него дважды два — вовсе не четыре, и даже не пять, а "когда сколько надо". И, если бы глобальная "империя доллара" рухнула еще семь лет назад, возможно, больших "патриотов", чем нынешние "либералы", в нынешней России уже бы не нашлось. Потому что пристроиться к другому "управляющему центру" им намного проще, чем изменить свою сущность и набор привычных социальных функций…