Проблемы крейсеров американского флота. Флот борется за их модернизацию и замену

Крейсер Mobile Bay обеспечивает противовоздушную оборону для авианосца John C. Stennis. У флота нет четкого ответа на вопрос, какой тип судов будет сопровождать развернутые авианосцы, когда нынешние крейсеры покинут флот

Вашингтон. Американские ВМС и Конгресс находятся в своего рода конфронтации по вопросу о крейсерах флота. С целью продления их срока службы флот просит в настоящее время вывести из эксплуатации половину своих крейсеров или CG (в американском флоте сокращение для ракетного крейсера) и затем, начиная с 2019 года постепенно вводить их обратно в состав флота. Конгресс, опасаясь, что вместо этого сторонники бюджетных сокращений в Пентагоне решат уменьшить расходы и сократить флот, настаивает на том, чтобы модернизировать корабли и оставить в эксплуатации.

Некий дискомфорт, или даже полное недоверие, возник, как только флот сменил свое оригинальное требование 2012 года по списанию семи крейсеров в резерв согласно стратегии сокращения расходов на требование, в котором флот решил оставить их, но 22 в соответствии с планом модернизации вывести во временный резерв 11 крейсеров класса Ticonderoga из общего количества. Многие в Конгрессе подозревают, что за риторикой скрывается желание сэкономить деньги за счет уничтожения кораблей.

Между тем, продолжается постройка новых эсминцев DDG 51 класса Arleigh Burke. В некотором смысле, DDG, оснащенные более современными версиями той же боевой системы Aegis, какая установлена на крейсеры, кажется, вполне подходя для замены устаревших CG. Но флот настаивает на том, что ему необходим флот крейсеров и это поднимает несколько фундаментальных вопросов: Что такое крейсер, какая разница между крейсером и эсминцем и какой корабль будет защищать авианосцы в 2030-х годах?

Охранение

Американский авианосец во время развертывания никогда не ходит в одиночку. Подобно телохранителю поблизости всегда находится специальный боевой корабль прикрытия, редко за линией горизонта, определяющий любые угрозы и готовый вступить в бой при необходимости.

Эсминцы в ударной группе авианосца часто расходятся, иногда с целью выполнения задачи на сотни миль от него. Но ракетный крейсер всегда стоит в охранении, им командует старший офицер, действующий в качестве командующего противовоздушной обороной в ударной группе – важнейшая роль при защите авианосца.

Но флот из 22 крейсеров стареет и при продолжительности срока службы около 35 лет последний из кораблей выработает свой ресурс и оставит службу к концу 2020-х годов, задолго до того как на вооружение поступят новые корабли для охраны авианосцев флота США.

На сегодняшний день работы по замене крейсеров не ведутся. Флот начал разработку крейсера следующего поколения CG(X), который мог бы взять на себя противовоздушную защиту, но программа была закрыта в 2010 году, после того как проектируемые корабли стали расти в размерах и цене.

Затем появилась надежда, что новый вариант Flight III эсминцев класса Arleigh Burke смог бы выполнить эту задачу. Оснащенный новым радаром противовоздушной обороны, Flight III будет иметь значительно большее энергопотребление по сравнению с существующими ракетными эсминцами (DDG) и флот вынес на рассмотрение вопрос о строительстве более крупного варианта этих кораблей. Но в октябре флот объявил о своем решении устанавливать радар противовоздушной обороны на стандартные корпуса DDG; в этом случае корабли будут вынуждены принять дополнительный персонал и обеспечить соответствующие средства оперативного управления для командующего противовоздушной обороной (для чего совсем не предназначены).

«То есть вопрос состоит в том, кто собирается занять место командующего противовоздушной обороной?» – спрашивает сам себя Томас Роуден, руководитель центра надводных боевых действий флота.

Как заметил Роуден, согласно предлагаемому плану модернизации, уменьшение количества активных крейсеров до 11 означает, что эсминец будет выполнять второстепенную роль. Но DDG в некотором роде ограничены в том, чтобы принять на себя эту задачу.

«Мы уже организовывали ранее ПВО с участием ракетных эсминцев. И понятно, что мы могли бы взять наши эсминцы, до некоторой степени повысить уровень высококвалифицированных кадров на этих кораблях, поставить капитана во главе. Но стесненность помещений корабля, проблема добавления экипажа на корабль, недостаточное количество коммуникационных средств и оборудования командования и управления на наших эсминцах реально делает их не таким оптимальным кораблем противовоздушной обороны как наши крейсера».

Роуден отметил и другие факторы. Эсминцы имеют только один радиолокационный передатчик и четыре антенных решётки РЛС на одной палубной надстройке. У крейсеров другое размещение радаров, две решетки и радиолокационный передатчик на каждой из двух палубных надстроек, тем самым, обеспечивается избыточность в случае боевого повреждения. Крейсеры имеют больше ракет, чем эсминцы, также на них установлены по четыре станции подсветки цели вместо трех.

По словам Роудена средства связи крейсера — «радиосети, спутниковая связь» — лучше, чем у эсминцев. На крейсере также имеется дополнительное пространство для персонала командующего ПВО – пространство в боевом информационном центре с 20 консолями и дополнительными жилыми помещениями; нужно отметить, что у эсминца 16 рабочих мест.

«С оперативной точки зрения эсминцы вызываются для защиты других кораблей флота, включая десантные и транспортные. Это не задача для крейсеров», – сообщил Роуден.

«Для меня бессмысленно взять крейсер, все его возможности, и опыт и специалистов и использовать всё это для защиты логистических объектов, морских путей, линий связи. Но для эсминцев я вижу здесь большие возможности».

Капитан Дэвид Макфаланд, заместитель Роудена в центре надводных боевых действий, является опытным командиром и крейсера и эсминца.

«Вы можете рассматривать DDG в качестве охранения, но только в тактическом смысле, не в смысле оперативного управления», – сказал он. Как капитан эсминца я был прикрытием для крейсера, я делал это хорошо, это просто маневрирование. Но также я был командующим ПВО в данном районе, при этом крейсера не было поблизости и это было чрезвычайно трудно».

Будущее

Ожидается, что работа по замене крейсеров начнется не ранее чем через десять лет. Об этом говорят высокие чины флота. Финансирование все в больших объемах направляется на проектирование и постройку подводных лодок с ядерными баллистическими ракетами с целью замены субмарин класса Огайо. Это означает, что новые крейсеры не поступят на вооружение флота ранее 2030-х годов.

Роуден также заметил, что поэтапный план модернизации фактически «остановит жизненный срок» резервных кораблей. Восстановленные и модернизированные крейсеры, вероятно, вернуться к активной службе вовремя для того, чтобы заменить старые корабли, поскольку те достигли конца своего срока эксплуатации.

Если никаких работ не будет проведено, то в этом случае во флоте планировали, что последние крейсеры покинут флот к 2028 году. Согласно поэтапному плану, 11 кораблей, вернувшиеся из резерва, оставят активную службу между 2035 и 2045 годами, то есть будет предоставлено значительное временное окно для разработки и развертывания корабля нового проекта.

Но реализация этого плана остается затруднительной на Капитолийском холме, где этому активно сопротивляются. Изменение логического обоснования вывода кораблей в резерв наряду с медлительностью флота в представлении своего поэтапного плана модернизации Конгрессу этой весной, не позволяет некоторым так легко принять этот план.

«Сначала хотели избавиться от них, затем вдруг пришли неожиданно с этим планом», – сказал один из сотрудников, кроме того, заметивший, что флот посвятил Конгресс в детали своего плана только перед началом распределения бюджетных расходов на 2015 год, сделав затруднительным или невозможным включение поправок. Самый последний вариант тридцатилетнего плана строительства кораблей, посланный в Конгресс 1 июля 2014 года, дает немного подробностей по предлагаемому плану.

«По многим вопросам нет ясной и полноценной картины», – пояснил представитель флота.

Решая проблему взаимодействия, во флоте стараются показать, что крейсеры будут официально не списаны, а только переведены в своего рода статус временного решения, которое позволит отложить их модернизацию и повторный ввод в эксплуатацию. Поиск правильного термина был трудным, мало имеется прецедентов, когда списывают корабли в резерв и при этом продолжают держать их в активном списке.

Как резонно заметил сотрудник конгресса: «Вы не можете быть уверены, что высшие чины флота не взглянут на все эти корабли в резерве и не скажут «я не хочу платить за то, чтобы вернуть эти корабли в море». К тому времени корабли для них станут просто старой рухлядью».