Программы «Вести недели с Дмитрием Киселёвым» и «Воскресный вечер с Владимиром Соловьёвым» уже не первый год держат в напряжении огромное количество телезрителей. События на Украине только подогрели интерес к эфиру выходного дня на телеканале Россия-1. Вместе с признанием телепередачам и их одиозным ведущим досталась и жёсткая критика. Киселёва и Соловьёва называют голосом государственной пропаганды, обвиняют в отсутствии здравого смысла и логики. The Village попытался разобраться, так ли это, и заставил посмотреть актуальный воскресный эфир России-1 преподавателя логики в МГУ Дмитрия Зайцева. Зайцев рассказал о размножении реальностей, любимых приёмах ведущих и превращении информационно-аналитических передач в сериалы.

The Village смотрит передачи Дмитрия Киселёва и Владимира Соловьёва с преподавателем логики. Изображение №1.

Дмитрий Зайцев

доктор философских наук,
профессор кафедры логики философского факультета
МГУ имени М. В. Ломоносова 
   
Ситуация с аргументативным анализом политического текста существенно меняется. Раньше были факты и их интерпретации. Вполне оправданно было приводить аргументы в пользу той или иной интерпретации, пытаться убедить собеседника в своей правоте.
Сейчас ситуация кардинально изменилась. Я покажу это на примере из спорта. Допустим, мы смотрим футбольный матч. В штрафной площадке происходит столкновение. Если мы смотрим матч по телевизору, мы можем составить своё мнение в зависимости от нашей компетенции, от того, за кого мы болеем и что говорит комментатор. Если мы слушаем репортаж по радио, мы узнаём только интерпретацию ведущего, но знаем, что потом сможем посмотреть видео. А теперь представим, что мы следим за событием, точно зная, что не получим доступа ни к кому из его участников или свидетелей и никогда не увидим видео матча. Мы не сможем проверить, как всё происходило. Мы попадаем в чужую интерпретацию реальности или вообще в другую реальность, в другой мир. Возможно, и столкновения этого вообще не было, а нам о нём убедительно рассказали.

 
Реальность становится расплывчатой и меняется в зависимости от интерпретатора

Завершая спортивную аналогию, напомню ещё один пример с последнего чемпионата мира. Северокорейские СМИ сообщали об успешном выходе их команды в полуфинал. При этом в финальной стадии чемпионата мира сборная Северной Кореи вообще не играла. Если даже эта забавная информация — фейк, это лишний раз подчёркивает фейковость той реальности, с которой мы имеем дело. Реальность становится расплывчатой и меняется в зависимости от интерпретатора.
Почему-то это стало очевидным только в последние годы, в том числе в связи с событиями на Украине. Теперь не надо применять никакие замысловатые аргументативные технологии, не надо никого ни в чём убеждать, не надо использовать уловки и запрещённые приёмы. Ты просто доносишь определённым образом собранную информацию до потребителя. Твоя задача — сделать так, чтобы она легко усваивалась как данность и как факт, а не как интерпретация. Для этого надо снизить порог доверия. Это мировое явление. Поэтому логики и аргументации в программах Соловьёва и особенно Киселёва не так много, как вы могли ожидать. Они просто создают определённый информационный и эмоциональный фон. 
Смотреть до 1:09
Никакой аргументации здесь нет, но есть создание благоприятной почвы для дальнейшего восприятия информации. Для этого ведущий использует стандартные речевые формулы: «Пока одни роют ров, другие закапывают погибших и убитых». Это старый приём, который пришёл из психологии, когда мы называем своих «разведчиками», а чужих — «шпионами». Это создаёт эмоциональный фон, настраивает зрителя на нужный лад.
Смотреть до 4:25
В этом сюжете есть неясность интерпретации. Вначале говорят о жертвах среди мирного населения, а потом в кадре появляется дедушка, который рассказывает про снаряд, залетевший к нему во двор. По тому, как он себя ведёт, напрашивается вывод, что его бедная бабушка пострадала или даже погибла из-за этого взрыва. Но слова дедушки неожиданно обрываются, и мы не узнаём правду. Возможно, бабушка жива-здорова, но нужный эмоциональный фон создан. 
Смотреть до 20:00
Несколько раз в ходе передачи возникает религиозный оттенок. Сначала показывают донецкого священника, который отпевает трупы на руинах храма. Потом в рассказе о разрушенном доме камера берёт крупным планом икону, которая висела в разбомблённой квартире. А в рассуждении о причинах западных санкций Киселёв цитирует «Словарь Сатаны» Бирса. Таким образом, у зрителя должно возникнуть ощущение, что на стороне ополченцев бог, а на противной стороне — дьявол. Это известный приём не логического, а психологического воздействия. Если человека несколько раз уверенно и безапелляционно назвать лжецом, не приводя никаких аргументов, у большой части аудитории сложится впечатление, что он действительно лжец.
Смотреть до 23:37
Здесь мы видим пример типичного рассуждения по аналогии. Киселёв предлагает вспомнить 1980-е годы, крушение СССР. В частности, он говорит, что падение цен на нефть было важнейшей причиной развала Советского Союза. Дальше, рассуждая по аналогии, Киселёв предполагает, что сейчас мы видим ту же самую ситуацию с нефтью. Он подталкивает нас к выводу, что это опять работа США, и она направлена на разрушение крепнущей России.
Аналогия — это самый слабый с точки зрения надёжности вид рассуждений. Но её очень широко используют в аргументации, публичной речи и литературе как иллюстрацию. Здесь же аналогия служит способом рассуждения. Человек, посмотрев подобную передачу и не будучи при этом специалистом в рынках нефти, подумает: «Американцы разрушили Советский Союз, а теперь точно так же хотят развалить Россию». Так получилось, что вскоре после просмотра передачи я прочитал статью на аналогичную тему в газете «Ведомости». В ней подобная версия приводится лишь как одна из нескольких. В информационно-аналитических передачах прошлого надо было бы рассмотреть их все, сравнить и оценить правдоподобность. Но поскольку мы говорим об изменившемся формате подачи информации, здесь этого делать не нужно. Киселёв просто даёт ту версию, которая представляется ему самой вероятной. 
Смотреть до 33:35
Здесь Киселёв использует распространённый приём — умышленное непонимание слов или придание высказыванию другого смысла. Все помнят, что у Жириновского папа — юрист, а мама — русская. А я отлично помню ту передачу, где это якобы прозвучало. На самом деле, именно такой фразы Жириновский никогда не произносил. То же самое со знаменитыми 146 %. Их тоже в буквальном смысле не было. Вот и здесь Валентин Наливайченко буквально говорит следующее: «Украинским следователям необходимо выполнить план, разработанный нидерландской стороной и другими участниками международного расследования, — прибыть на место и найти то, чего нам не хватает».
Киселёв придаёт этим словам другой смысл: якобы Наливайченко уже знает, что он ищет, и поэтому игнорирует любые противоречащие своей версии факты. Может быть, это действительно так. Но в приведённой цитате глава СБУ говорит не это, а то, что собирает экспедицию для поиска недостающих элементов и, естественно, рассчитывает найти то, чего не хватает для выводов о причинах аварии самолёта. 
Здесь специалисту в логике и аргументации делать нечего. Текст сюжета крайне противоречивый. В подводке Киселёв задаёт разумные вопросы: «Почему украинцы ничего не отвечают на вопросы о действиях ПВО Украины в момент крушения „боинга“?», «Что там делал истребитель?» То есть вроде как поддерживает версию о том, что «боинг» был сбит не зенитной ракетой, а с самолёта. Зато сам сюжет с первых слов начинает доказывать обратную версию — о том, что лайнер сбили из установки «Бук-М».
При этом из сюжета возникает ощущение, что на Украине все сошли с ума и вдруг коллективно признались в том, что они сами сбили самолёт. Так всё-таки кто сбивал? Самолёт или зенитный комплекс? Здесь не навязывается одна точка зрения, а просто создаётся впечатление хаоса. У меня от этого сюжета впечатление как от абсурдного. 
Смотреть до 1:02
Программа «Воскресный вечер» — это немного другой жанр. Для себя я его называю «модерируемой дискуссией». Владимир Соловьёв умело модерирует дискуссию, постоянно задавая ей определённый вектор развития. Заход — это та установка, с которой Соловьёв выходит на передачу. Одна из транслируемых идей состоит в том, что мы надеемся на мир, но понимаем, что полагаться на украинского партнёра в данном случае нельзя. Именно эту идею он будет продвигать в течение всей первой части программы. 
Смотреть до 20:39
Это первое включение Соловьёва, серьёзное по времени и роли, которую он играет. Разговор шёл о том, как стороны выполняют или не выполняют договорённости, что напоминает ситуация в целом. Это нормальная аналитика. Вступает Соловьёв и говорит, что дело не в Порошенко как таковом, а в том, что идёт борьба за финансовые потоки. Те, кто владеет деньгами, и окажутся людьми, которые будут решать дальнейшую судьбу Украины.
Дальше он называет «крысами» некоторых украинских политиков, причём обоснование напоминает стандартную ошибку «круг в аргументации» или «предвосхищение обоснования». Почему они «крысы»? Потому что ради финансовых потоков готовы пожертвовать человеческими жизнями. А почему это так? Потому что они «крысы». Получается замкнутый круг: они «крысы», потому что они «крысы».
Смотреть до 25:44
Станкевич говорит, что «война легко развязывается и трудно останавливается». Он использует пассивный залог, не потому что считает, что войну никто не развязывает, а потому что уверен, что войну легко начать, а прекратить — сложно. Именно на этом он делает акцент в своей фразе. Его реплику подхватывает Николай Стариков: «Станкевич, вы говорите, что война сама развязалась. Нет, её обязательно кто-то развязал!» Здесь буквальное искажение слов говорящего. Станкевич не произносил фразу о том, что война сама развязалась. Но Старикову нужно было перенести акцент с того, что войну нужно заканчивать, на то, кто её развязал. Для этого он использует приём, недопустимый в аргументации и нарушающий логические требования к конструктивной дискуссии. 
Смотреть до 39:48
Фрагмент начинается с выступления Бориса Надеждина. Его мысль в том, что вместо того, чтобы обвинять «киевскую хунту» в развязывании войны, нужно настраиваться на мирный лад, искать позитив в отношениях с Украиной и тем самым содействовать миру. Остальные начинают делать, мягко говоря, неэтичные замечания. Они просто высмеивают Надеждина. Константин Долгов кричит ему: «Вы говорите ерунду!» Ведущий торопит: «Мы тебя послушаем, Борис, если ты не будешь говорить двадцать минут подряд». Я специально подсчитал. «Милая девушка — патриот Украины» в общей сложности говорила шесть минут. Надеждин до замечания Соловьёва говорил всего две.
Участники передачи мастерски затыкают неудобные выступления, просто не давая выступающему говорить. Когда они слышат то, что не вписывается в естественную для них канву, они начинают говорить хором, перекрикивая друг друга. В итоге зритель просто устаёт и перестаёт слушать то, что хочет сказать Надеждин.
Я не знаю, делают ли гости программы это специально. Но такое происходит в передачах Соловьёва постоянно. На эмпирическом уровне это выглядит как осознанный приём — не давать человеку говорить, выводить его из спокойствия, иногда даже оскорблять и сбивать с мысли.
Смотреть до 53:30
В этом эпизоде Станкевич выступил по поводу важности выборов в украинскую Раду, которые могут привести к появлению новых людей, готовых к налаживанию контакта. Ему достаточно последовательно, грамотно, без особых логических или аргументативных нарушений возражают, что Украина находится под внешним влиянием и в Раду придут экстремисты и фашисты. Поэтому, по мнению Старикова, решение украинских проблем не может осуществляться внутри страны.
В данном случае происходит конфликт ценностей или мировоззрений. Станкевич занимает условно европейскую позицию и предлагает посмотреть, как сработают демократические механизмы. По его мнению, они могут нормализовать ситуацию. Ему же возражают, что при помощи демократических механизмов к власти пришёл Гитлер, поэтому от этих принципов надо абстрагироваться. Своеобразный отклик это найдёт во второй части передачи в связи с откровением американского журналиста.
Смотреть до 56:35
Это опять хорошая иллюстрация того же механизма, когда человеку с противоположным мнением не дают возможности говорить. Одна часть аудитории выступает за демократические институты, а другая утверждает, что они не имеют значения. Звучит фраза: «Как вы вообще верите, что после всех этих кровавых событий и насильственного свержения власти к власти могут прийти нормальные люди?» Если продолжить эту аргументацию, доводя её до абсурда, можно сказать, что и современное российское правительство не вполне легитимно, потому что ему когда-то предшествовал Октябрьский переворот. Революции были во многих странах, значит и там правительства нелегитимны? Где тот временной лаг, после которого смена власти в такой стране становится легитимной? Конечно, это не вполне корректная аргументация.
Смотреть до 1:13:33
Соловьёв использует здесь известный приём переключения внимания. Американский журналист пытается сказать, что российские СМИ ангажированно и однобоко показывают ситуацию. Он делает акцент на маленьком проценте времени, которое отводится на другие мнения. Соловьёв же не отвечает на критику, а начинает говорить о том, что представителям официального Киева дали бы высказаться, но они к нам не приезжают, а самого Соловьёва на Украину вообще не пускают. Это явно уход от той темы, которую предложил американский журналист. Более того, сам Соловьёв обвинял в необъективности сразу все западные СМИ. Американец ответил ему таким же обвинением в адрес всех российских. Но ведущий был готов отвечать только за свою передачу.
Смотреть до 1:31:11
Надо отдать должное американскому журналисту. Он, возможно, войдёт в историю, как и родители Жириновского и 146 %. Теперь он станет олицетворением американской политики и принципа «мы можем», который сильнее всех остальных правил и принципов. Майкл Бом продемонстрировал то, чего в полемике делать нельзя ни в коем случае. Он предложил перейти на повышенный уровень откровенности в условиях, когда он, не владея русским языком в совершенстве, пришёл на передачу официального российского телевидения с темой о необъективности западных СМИ. При этом переходить на повышенный уровень откровенности он зачем-то начал с себя, не имея для этого как минимум никаких полномочий. Он журналист, а не политик.
Есть такая максима коммуникации: смысл сообщения — не то, что вкладывает в него отправитель, а то, что считывает адресат. В данном случае люди услышали то, что и хотели: Америка беспринципна и пользуется методом грубой силы.
Реакция на слова Бома тоже характерна. Она обнажает явное противоречие между тем, что высказывалось в первой части передачи, и тем, что говорится во второй. Сначала нам пытались сказать, что никакие демократические институты, принципы парламентаризма не спасут Украину. Несколько цинично нас призывали воспринимать ситуацию такой, какая она есть, и искать реальные решения проблем. В дискуссии о западных СМИ и наличии или отсутствии принципов во внешней политике мы видим прямо противоположную позицию. По словам участников, Россия очень принципиальна и соблюдает все международные принципы. Это явная непоследовательность. В вопросе Украины мы можем действовать в стиле real politic. А когда нам предлагает этим заняться американский журналист, мы говорим, что это неприемлемо для России.

Общий вывод

Передачи Дмитрия Киселёва и Владимира Соловьёва — разные по жанру, но они обе транслируют определённый взгляд и картину мира. Особенно это касается передач Киселёва. «Воскресный вечер» всё-таки представляет большее разнообразие точек зрения. Я думаю, это вполне естественный ответ на ту ситуацию, в которой мы довольно долго находились после распада СССР. Власть задействовала пропагандистско-воспитательный ресурс далеко не так эффективно, как раньше. В какой-то степени это возвращение к старому. Но оно вполне оправданно. Любая власть должна это делать и делает. В этом отношении наши СМИ ничем не отличаются от украинских, европейских или американских.

 
Информационные, аналитические материалы превращаются в разновидность сериалов

Вопрос в том, могли бы в принципе хоть какие-то передачи быть абсолютно объективными? Я думаю, что в нынешнем состоянии мира и информационного общества это невозможно. Мы находимся в мире различных реальностей. В этой ситуации информационные, аналитические материалы превращаются в разновидность сериалов. Зритель выбирает, что он хочет посмотреть — боевик, хоррор, кино, где наши побеждают всех, или комедию положений.
Человеку, который хочет быть ближе к фактам и подальше от чужих интерпретаций, податься просто некуда. В такой сложной и технологичной сфере, как политика, наивно рассчитывать доискаться до окончательной правды. Здесь я вынужден вас разочаровать. Но не всё так плохо. Остаётся полагаться на собственное нравственное чувство и следовать общечеловеческим ценностям, избегая поспешных эмоциональных суждений.
   
ФОТОГРАФИЯ: Дмитрий Духанин/«Коммерсантъ»