Зачем НАТО доказывает участие российской армии в войне на Украине
Пока НАТО публиковало спутниковые снимки, которые якобы доказывают присутствие российской военной техники на украинской территории, премьер-министр Донецкой народной республики Александр Захарченкопризнал факт участия российских военных в боевых действиях на Украине.
НАТО утверждает, что на Украине воюет около тысячи российских военнослужащих. В свою очередь, премьер-министр самопровозглашённой ДНР Александр Захарченко признал, что на стороне ополченцев сражается около четырёх тысяч добровольцев из РФ, в том числе кадровые военные. «Они предпочли провести отпуск не на пляже, а среди нас», — выдал Захарченко.
При этом в министерстве обороны РФ заявили, что всерьёз комментировать очередные фотографии Североатлантического альянса не имеет смысла. «Знаете, это уже не смешно», — сказал представитель ведомства.
Кому и зачем нужные снимки НАТО с российской военной техникой? Чем закончится «отпуск» российских военных на Украине и как далеко власти РФ могут зайти в конфликте на Украине? Об этом — в интервью политика, президента Общероссийского общественного движения «Союз Правых Сил» Леонида Гозмана.
— Какое значение имеют эти снимки?
— Предъявление этих снимков носит сугубо ритуальный характер. И без всяких снимков все практически убеждены, что на территории юго-востока Украины действуют наши регулярные войска. Снимки же как формальные доказательства — хотя наши и объявляют их фальшивкой — нужны лишь для того, чтобы можно было ссылаться не только на свидетелей, показания которых, как и во время любой войны, крайне противоречивы. И важно здесь не то, верны ли обвинения в наш адрес (лично я убежден, что, к сожалению, верны), а то, что в обоснованность этих обвинений сейчас верит почти весь мир. И даже если мир не прав, он будет действовать исходя из этого убеждения. Наши говорят, что это вообще не те фотографии, что это ничего не доказывает и так далее. Но нам не верят, что бы мы ни говорили. Боюсь, это надолго.
А [представитель РФ в ООН Виталий] Чуркин, например, конечно, и дальше будет говорить то, что он говорит. Это понятно, его и осуждать за это нельзя — это его работа. Пока политическое руководство страны не прикажет ему изменить линию поведения, он её не изменит. Никакие доказательства на него не могут подействовать по определению. Он же российский дипломат, он служит российскому государству.
Надо сказать, что определённые подвижки пошли. Когда Чуркин говорит, что никто никогда не отрицал, что на Украине есть наши добровольцы, — но, простите, этого никто никогда и не признавал. Это, конечно, подвижка. Мы признали, что там есть наши добровольцы, мы признали, что там есть наши военные. Правда, они в отпусках. Возникает вопрос: они в отпуск ездят на танках? Вместо того чтобы ездить на пляжи, как элегантно выразился премьер-министр ДНР, они ездят маленько повоевать на Украину.
— Снимки просто создают фон или могут быть поводом для каких-то действий?
— Смотрите, какая сначала была позиция у западных стран. Они говорили: сделайте что-то — не срывайте президентские выборы на Украине, признайте Порошенко и так далее, — а иначе будут санкции. Потом логика их действий изменилась. Они сказали: нам всё равно, что вы делаете, но если не будет вот такого-то результата, то будут санкции; если на юго-востоке продолжаются бои, мы считаем, что вы за это ответственны — это наше мнение, и мы будем действовать, исходя из этого нашего мнения. Так и действуют.
Но они говорили, что если там появится ваша регулярная армия, то ответ будет очень жёсткий. Сейчас там, по их мнению, появилась наша армия. На самом деле понятно, что наша армия появилась там ограниченным контингентом. Там, допустим, нет нашей авиации, наша авиация не участвует в боях — пока, по крайней мере. Понятно, что это довольно небольшие контингенты. Сами натовцы сказали, что это порядка тысячи человек. Это тоже очень много в масштабах того, что происходит на Украине, но это всё-таки не сто тысяч. Но то, что Запад считал «красной чертой», пересечено.
Мне кажется, что эти фотографии, кроме всего прочего, важны для тех людей в европейском сообществе, которые будут готовить решение НАТО, ЕС или США. Санкции — вещь достаточно дорогостоящая. Понятно, что в основном от санкций страдаем мы, это по нам удар. Но определённые неприятности есть и у тех, кто вводит эти санкции. Соответственно, если они вводят санкции, они должны иметь аргумент для своего населения — у них есть оппозиция, независимая пресса, у них есть масса вещей, которые отравляют жизнь власти. Они должны этим людям предоставить доказательства.
Я не одобряю многое из того, что делается нашим правительством, но как гражданину страны мне хотелось бы, чтобы наша страна не совершала нарушений, тем более преступлений. Но, к сожалению, те аргументы, которые излагают западные страны, большинству людей кажутся убедительными. А наша позиция кажется неубедительной.
— По Вашим ощущениям, как далеко российское руководство может зайти в конфликте на Украине?
— Мне кажется, что мы зашли очень далеко. Боюсь, что мы прошли некоторую точку невозврата. Наш президент уже не может сказать, что это внутреннее дело Украины, что мы туда не лезем, что пускай они там сами разбираются, а мы беженцев будем принимать. Этого он сказать уже не может — будет очень сильная для него потеря лица, которая может осложнить политическую ситуацию в России.
Ведь надо понимать, что среди тех 87 или уже 84 процентов, которые поддерживают Путина, много людей поддерживающих его до тех пор, пока он ведёт жёсткую линию.
У нас же поднялась страшная волна, дремавшая до последнего времени — дикий, пещерный национализм, бредовые, не имеющие никаких оснований представления о прошлом и, главное, о предназначении нашей страны. Недаром такую огромную роль в «республиках» юго-востока Украины играли циничные пиарщики — один Пушилин, сетевой менеджер МММ, чего стоит! — и обозреватели газеты «Завтра». А если мы выводим своих «добровольцев», перестаём замещать повреждённую технику новой, то сами эти ополченцы не продержатся и недели. И эта волна покатится на Россию.
Просто уйти президент уже не может. Я полагаю, что ему нужна какая-то символическая победа. Ему, очевидно, не хочется начинать полномасштабную войну. Он и то, в чём нас сейчас обвиняют, сделал не от хорошей жизни: по-видимому, президент и его команда надеялись на то, что «добровольцами» и поставками оружия удастся ситуацию удержать, но не удалось.
Надо ещё учитывать, что все эти премьеры «народные» не совсем управляемые. Кто-то изначально был неуправляемым, у кого-то просто крыша поехала оттого, что иностранцы к нему обращаются «ваше превосходительство» и он всеми командует. Это вообще серьёзное испытание для головы. Так что я не уверен, что у Владимира Владимировича есть стопроцентный контроль. Над своими десантниками — конечно. А когда это не пойми кто, всякие там солдаты удачи, которых там, по-видимому, набралось дикое количество...
Ситуация предельно трагическая. Я не люблю словосочетания «братский народ» — оно часто используется в таком лицемерном и, извините, слюнявом варианте. Но Россия и Украина — это действительно очень близкие страны. У нас ведь у каждого второго родня на Украине. Война между нами — это кошмар. В памяти людей это останется как преступление и против русских, и против украинцев, и тот, кого История назначит ответственным за эту войну, будет заклеймён.
Комментариев нет:
Отправить комментарий