Татаркины и болдыри
Главные правила казачьей семьи - основной ячейки выдающейся русской субцивилизации.
#история, #Традиция
Автор: Александр Ситников | Фото: И.В. Болдырев (XIX в) | 2014-09-19 11:20:25
Невозможно понять казачество, не узнав его базовой ценности – семьи. Казаки к чужим детям относились, как своим, даже если они рождены от нехристианина. Казаки считали позором иметь неграмотных сыновей, и мечтали о том, чтобы дочери были счастливыми. И, если казакам были суждено идти на смертный бой, станица не бросала его семью на произвол судьбы.
Чужих детей не бывает
В XVII веке донские казаки постоянно воевали. Жили они в поселениях, называемых юртами. Например, в царской грамоте, датируемой 1638-м годом, Михаил Фёдорович Романов обращался к ним так: «На Дон, в нижние и верхние юрты, атаманам и казакам Михаилу Иванову и всему Донскому Войску».
О казаках того времени пишут, что они были горланистыми и говорливыми. Оно и понятно, что все вопросы решались на юртовом круге. Женщины в управлении не участвовали и были на вторых ролях. Тогда считалось нормой брать в жены угнанных в рабство турчанок, персиянок и черкешенок. В частности, исторические источники свидетельствуют, что зимой 1635 года казаки в свои юрты привезли 1735 пленниц с Чубура и с Ачаковской Косы.
Бывало и так, что казачки попадали в плен к крымским татарам или к туркам. Впрочем, донцы прилагали все усилия, чтобы их освободить от «басурман», мол, не по-божески это. Порой на это уходило годы. Как правило, в момент освобождения эти женщины уже имели детей от татар. По традиции, казаки таких казачек не оставляли одних и брали в жены, при этом её дети становились приемышами – «туминами» или «татаркиными». Детей же, которые родились от казака и пленницы называли «болдырями». Кстати, фамилии Бондыревы, Татаркины, Турчанкины и Тумины являются одними из самых распространенных на Дону.
Женитьба и развод на Кругу
В XVI и XVII веках Круг в юрте для казака значил всё или почти всё. Именно поэтому знатные отцы, которые хотели, чтобы их дочерей брали в жены достойные мужчины, требовали народного одобрения на Майдане – своего рода гарантии. Казак, давший слово на Кругу, всегда выполнял свое обещание. Со временем эта традиция распространилась на все свадьбы.
«Будь моей женой», - говорил жених парень невесте. «Будь моим мужем», - отвечала она ему. Такое предложение делалось прилюдно – опять-таки на Кругу. Если же казаки решали, что «этому так и быть», появлялась новая семья. Там же на Кругу и разводили, впрочем, мужчине требовалось объяснить свой поступок и убедить людей в своей правоте. Обычно другой казак прикрывал женщину полой своего кафтана, дабы защитить её от бесчестия. В этом случае, женщина становилась его женой. Но не только мужчины были инициаторами развода, но и женщины. Если её муж оказывался «такой-сякой», то Круг становился на сторону казачки.
«Я возьму их на себя!»
Донская вольница несла в себе уникальный институт социальной самоорганизации. Уходя на войну или в поход, казак был уверен, что его дети будут жить в достатке, если он погибнет. Касалось это не всех семей, а тех, чей союз одобрил Круг.
Например, в поселенье появляется гонец с плохой новостью, что на южные границы России напал лютый враг и надо его задержать любой ценой, пока не пройдет полная мобилизация Войска Донского. В этом случае собирался Круг, на котором атаман сначала снимал шапку, а затем сбрасывал кафтан. Это означало, высшую степень опасности.
«Кто хочет быть повешенным, на кол посаженным или в смоле сваренным»? – вопрошал атаман. В ответ выходили добровольцы, знающие, что идут на верную смерть. В полной тишине они спрашивали у собравших: «Кто возьмет моих сирот и мою вдову на себя»? Обязательно находились казаки, которые прилюдно говорили клятву: «Я возьму их на себя». Так оно и было!
Красота – страшная сила
В XVIII столетье роль женщины в казачьих селениях резко возросла. Историк В.Д. Сухоруков связывает это с красотой казачек. Дело в том, в прошлые века казаки, как правило, брали в плен только видных девушек и женщин, чтобы не позориться. Смешения лучших представительниц самых разных этнических групп сказалось на красоте донских красавиц. «Пламенные черные глаза, щеки, полные свежей жизни, величайшая опрятность и чистота в одежде. Все они любили наряды и румянились», - писал Сухоруков.
В то же время казачки славились сильным характером. Этнограф Г.В, Губарев так характеризовал их: «века постоянных тревог выработали в казачке бесстрашную решительность. На реке она управлялась с каюком, скакала верхом на коне, ловко владела арканом и оружием. Умела защитить своих детей и свой курень…».
Постепенно поговорка «женщину и коня держи в поводу» в казачестве потеряла первоначальный смысл. Видя перед собой решительную красавицу, казак вольно или невольно проникался к ней уважением.
День матери
В православный праздник «введение во храм Пресвятой Богородицы» 4 декабря у казаков появился обычай поклонятся матери-казачке. По сути это был первый женский праздник в России. Впрочем, в день поздравляли всех казачек, как состоявших, так и будущих матерей. Это сказывалось и на выборе спутницы жизни.
В восемнадцатом веке браки казака с не казачкой практически не заключались, ибо это считалось большим позором. Если же донец брал в жену хохлушку или русачку, то над ним насмехались до старости. Одновременно традиции запрещали жениться на девушке, ближе семи степеней родства. Запрет распространялся также на женитьбу с детьми крестных родителей. Дело в том, что кума и кум приравнивались к кровной родне, как, впрочем, у всех православных. Было еще одно строгое правило: жених обязательно должен быть старше невесты.
Мальчики и образование
Детей в казачьей семье, в сравнении с русской крестьянской семьёй, было мало, поэтому они всегда были любимцами. Поскольку жизнь казака была полна опасностей, родители соблюдали все обычаи. Например, когда у малыша прирезывался первый зуб, заказывали молебен Иоанну Воину. Согласно другой традиции, первый раз мальчика стригли, когда ему исполнялся год, а второй раз – в семь лет, что означало, что закончилось детство. С этого возраста он учился метко стрелять, а с десяти лет – рубить шашкой. Впрочем, уже с 3-х лет казачонок уже садился на коня. Примерно в это время отмечали его личный праздник первых штанов-шароваров. С весны до осени мальчишки проводили время со своими дедами, как правило, на бахчах или при стадах или табунах. Там и осваивалась наука драться и воевать. В 14-ть лет казачонок обязан был броском камня подбить высоко и быстро летящую птицу.
Но самым большим позором считалось быть неграмотным, тогда как учеба в гимназии сына вызывала восхищение во всей станице. Студентов, например, даже старики именовали по имени-отчеству. Если не было возможности учиться в школе, обязательно занимались дома. Например, Якова Бакланова, будущего героя Кавказкой Войны, во время похода в Крым учил отец. Уж в семилетнем возрасте мальчик был образован на уровне школяров, а также знал молдавский и турецкий языки. По возвращению из похода, соседские мальчишки принесли книгу. Увидев, как он бойко читает, они его приняли в свой круг, иначе – могли и побить.
Фуражка донышком вверх
По-другому воспитывали девочек. Был такой обычай, что первый раз дочку купала вся женская половина семьи – «смывали с неё заботы», чтобы жизнь было счастливой. При этом отец должен был съесть пересоленную кашу и не разу не сморщиться. Особо празднично отмечали первый шаг девочки, одаривая её подарками. Уже с пяти лет её приучали нянчиться с младшими братьями и сестрами.
Для девушки-казачки особо важно было красиво петь и плясать. Специально их этому не учили, но на праздниках рядом с взрослыми женщинами разрешали танцевать и подпевать. Когда приходило время думать о семье, дед дарил девушке серебреное колечко, тем самым давал знать, что его внучка «не дитя».
Кстати, на Дону никому и в голову не приходило насильно выдать девушку замуж. Обычно, молодой казак с отцом приходил в гости к понравившейся казачке. Если ему она нравилась, он клал фуражку на стол донышком вниз. Теперь все зависело от невесты. Она могла отнести головной убор на вешалку, тем самым дать знать, что не быть ему её мужем. Или перевернуть донышко наверх, что означает, что можно звать сватов.
2014-09-20 19:37:10
В психологии есть понятие «примитивная изоляция» — это самый простой инфантильный способ психологической защиты путём ухода от реальности. Например, ребенок засыпает от переизбытка эмоций, витает в облаках, когда не хочет учить что-то или слушать наставления, и т.п. Если не следовать аутичной модели в изоляционистской игре, то новая ситуация с трансграничными связями России не выглядит такой уж угрожающей. Некоторые ключевые вопросы нового расклада у границ России - в интервью Антона Киреева, кандидата политических наук, доцента кафедры политологии Школы региональных Дальневосточного федерального университета.
Нагнетание обстановки
Сейчас очень много публикаций на тему кризиса Украины, и, по-моему мнению, в них есть тенденция усугублять и драматизировать возможные последствия этого кризиса для наших отношений с некоторыми развитыми странами. Некоторые авторы пишут даже о возможном начале масштабной войны… На мой взгляд, опасны разговоры и далеко идущие рассуждения на эту тему. Если эту проблему не обострять слишком резкими и категоричными оценками, то военного противостояния не может быть.
Угроза изоляции
Конечно, угроза изоляции существует. Это уже даже не угроза, а отчасти реальность – санкции против нашей страны. Но с российской стороны, на мой взгляд, мы должны не поддаваться на действия тех, кто хотел бы нас изолировать, не предпринимать шагов, которые могли бы подкрепить эту тенденцию, не подыгрывать нашим западным партнерам в этом отношении. И не забывать о том, что у нас есть обширные границы, много других соседей, которые самим своим существованием не позволят нам оказаться в изоляции, если мы сами себя, конечно, не загоним в эту ситуацию (с точки зрения трансграничных отношений), которая у нас была в советский период.
Западные границы
Очень многое уже произошло на западном участке российской границы. Мы видим попытки Украины воздвигнуть там некие инженерные сооружения и стену создать на этом участке. Да и не только Украины, но и некоторые наши соседи ближайшие из Прибалтики или Польши, насколько я могу судить по СМИ, тоже высказывают желание соорудить там защиту, которая должна воспрепятствовать российской угрозе. Ну и плюс конечно, сами санкции – это серьезные затруднения для торговли, инвестиций, для миграции… Все это, на мой взгляд, говорит о том, что часть Европы хотела бы нашу западную границу заблокировать и превратить в некий трудно проницаемый или вообще непроницаемый рубеж. Такое желание есть, и наша политика должна опираться на те силы на Западе и в Европе, которые такой изоляции не желают, потому что она будет крайне болезненна и для самих этих стран, и с экономической точки зрения, и с социальной, и с политической.
На мой взгляд, ослабление интенсивности трансграничных отношений на западном участке неизбежно, без последствий это не пройдет, но от нас зависит, насколько сильно эти отношения ослабнут, насколько глубоким будет спад, но это уже зависит от того, как себя поведет Россия, какую политику мы выберем.
Вокруг Северного полюса
Россия претендует на значительную часть шельфа Северного Ледовитого океана. Этот шельф чрезвычайно богатый полезными ископаемыми, рудными месторождениями. С экономической точки зрения, это - очень ценный регион. Но этот регион также очень ценен для нас и с точки зрения обеспечения нашей безопасности. Мы просто не можем ничего не предпринимать, пока другие страны, арктические державы, заметно активизировались (особенно в последние годы). Уже только по этой причине мы не можем пассивно наблюдать, но мы должны предпринимать усилия и по обеспечению безопасности своих границ, по предотвращению какого-то несанкционированного проникновения в нашу экономическую зону, оберегать рыбные ресурсы.
Интернационализация Северного морского пути
Есть планы по интернационализации Северного морского пути, то есть использования его для нужд других стран без согласия на это российских властей, что безусловно, нам не только невыгодно экономически, но и рискованно с военной точки зрения, с точки зрения безопасности. То есть, сама международная ситуация нас подталкивает к тому, чтобы уделять этому региону больше внимания и, конечно, чтобы распространить свое влияние, свой контроль, свои права на более обширные пространства, нежели те, которые мы сейчас контролируем. Прежде всего, у нас есть исторические преимущества, поскольку мы раньше многих других стран приступили к освоению Арктики, тот же Северный морской путь именно усилиями России проложен и функционирует, да и само наше географическое положение таково, что такого протяженного побережья у Северного Ледовитого океана как у нас ни одна другая страна не имеет. Опять-таки научное освоение Арктики, мне кажется, осуществлялось Советским Союзом значительно более активно, чем другими арктическими странами, и это тоже не может не быть как-то вознаграждено. То есть у нас безусловно есть основания на то, чтобы претендовать на весьма почетное, весьма влиятельное место в этом разделе.
Добавить комментарий
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Автор: Андрей Прокофьев | 2014-09-19 18:53:19
Госдума сегодня приняла законопроект о предоставлении органам ФМС возможности запрещать работодателям привлекать на работу высококвалифицированных специалистов из-за рубежа, если они до этого обманули экспатов, не выполнив условия трудового договора или гражданско-правового договора на выполнение работ. Вот, кого это коснется. По данным, которые год назад в одном докладе собрали хорошие социологи из НИУ ВШЭ, в России работают или, пусть, работали на тот момент: 46 000 иностранцев на постах руководителей предприятий, организаций и их структурных подразделений, около 20 000 тысяч специалистов высшего уровня квалификации и 21 000 тысяча работников среднего уровня квалификации. И все эти люди не устают удивляться тому, как работает русский человек.
Фрагменты интервью экспатов взяты из доклада доцента НИУ ВШЭ, к.э.н., В. В. Карачаровского и старшего преподавателя того же ВУЗа, кандидата социологических наук Г.А. Ястребова «Иностранные профессионалы (экспаты) в России – агенты влияния или субъект модернизации?»
Один наивный менеджер отдела исследований и разработок в компании, торгующей ширпотребом, считает, что он работает в России вот почему: «Западные компании хотят распространить свое влияние, вот почему они посылают их. Они хотят оказывать влияние на местные филиалы, прививая западный тип сознания. Цель состоит в том, чтобы создать условия, при которых будущие лидеры будут уже из числа русских». Конечно, будущие лидеры будут из числа русских, только едва ли им привьется западный тип сознания. Пока иностранцы только реагируют как собаки Павлова на разные особенности русской трудовой культуры – как и 20 лет назад, как и 100 лет назад, как и 300 лет назад…
Безразличие к средней области культуры
Иностранцы сетуют, что наши сотрудники не хотят ощущать себя частью корпорации и не поддаются на коучинг. Проявляют крайнюю степень резистентности к навязыванию корпоративных ценностей посредством коучинга, ни в какую не хотят дела компании считать своими. Тогда как русский философ Николай Онуфриевич Лосский им еще сто лет назад говорил вместе с Бердяевым в книге «Русский народ: Богоносец или хам»: «…материальная культура стоит в России на низком уровне развития. Русский народ до сих пор не овладел грандиозной территорией своего государства, как это сделали, например, американцы в Соединенных Штатах… Извинением этого недостатка могут служить большие трудности овладения природой в стране с таким климатом, как в значительной части России, где, например, в Сибири огромные пространства малопригодны для культуры вследствие вечной мерзлоты… Бедность есть в значительной степени следствие малого интереса русского народа к материальной культуре». Средняя область культуры – это как раз повседневность, быт, отношение к труду…
Лосский, Бердяев: "Ответом на этот вопрос может служить рассказ Глеба Успенского в очерке «Общий взгляд на крестьянскую жизнь» (в серии рассказов «Крестьянин и крестьянский труд»). Успенский жил летом в Новгородской губернии в деревне, главным доходом которой была продажа сена с их лугов. Летом вывезти сено в город было невозможно, потому что дорога пролегала через болото и по ней нельзя было провезти тяжелый воз с сеном. Кулаки, пользуясь нуждой крестьян, скупали у них сено по пять-десять копеек за пуд и потом продавали его по тридцать копеек и более. Болото тянулось на протяжении одной четверти версты. Двадцать шесть дворов, из которых состояла деревня, могли бы засыпать болото на дороге, потратив на эту работу два воскресенья. Крестьянин Ермолаич, которому Успенский говорил о том, как легко жители деревни могли бы улучшить свое положение, исправив дорогу, ответил на это: «Захотели вы с нашим народом! Нешто наш народ присогласишь?"
Этика праздности
Вот, глупый американец сетует: «В порядке вещей, что работники в России опаздывают на работу и уходят с работы раньше, чем положено. Люди уходят в отпуск на 4 недели, тогда как люди в США не ушли бы в отпуск вообще. Русские гораздо более расслабленно относятся к работе». А он просто не понимает, что у русских существует этика праздности, так как зона рискованного земледелия не позволяла ценить время как деньги. Время – это вообще по сути ничто, если, например, дождь зарядит или все градом побьет.
Исторический социолог Борис Николаевич Миронов в связи с этим отмечает: «российский народ вплоть до 1917 г жил по принципам традиционной трудовой этики или по христианским заповедям, т. е. не превращал трудолюбие, деньги и время в фетиши, которым следует поклоняться. Время — не деньги, был он уверен, время — праздник» По его словам, традиционная крестьянская трудовая этика обуславливалась более общим контекстом православной ментальности. Трудовая этика рабочих была похожей и главное «состояло не в том, что он в принципе не мог интенсивно работать, а в том, что работать в полную меру своих сил он считал необходимым не каждый день, а лишь в экстраординарных ситуациях».
Перекладывание
«Я однажды задал вопрос одному из своих менеджеров, и он был занят и переслал его другому коллеге: Олег ответит. А Олег также переслал этот вопрос дальше Игорю, а тот еще кому-то, в итоге на мой вопрос так никто и не ответил. Я был очень недоволен этим», - говорит недовольный владелец российской транспортной компании из США.
Опять же, глупый американец не понимает, что на тупые вопросы отвечать нельзя, исходя из этики, порожденной духом мессианства. «Воля и мышление русского народа не дисциплинированы; характер русского человека обыкновенно не имеет строго выработанного содержания и формы. Легра в книге L’ame russe отмечает часто встречающуюся у русских людей смену чувств и интересов. Поэтому, замечает он, русские, дав обещание, часто не выполняют его». (Бердяев, Лосский, «Русский народ: Богоносец или хам»).
Современный исследователь с ашкеназской фамилией Светлана Лурье замечает: «Очень важно еще и то, что любая культурная черта проявляется только в контексте своей культуры, а вынутая из нее оказывается не более, чем абстракцией. Например, принято считать, будто немцы любят порядок, а русские нет. Мы полагаем, такое утверждение нельзя доказать эмпирически, а исследование показало бы, что в одних и тех же социальных слоях и у немцев, и у русских любовь к порядку примерно одинаковая. Вопрос в том, какие сферы жизни народ упорядочивает, а какие нет. Так, один русский публицист описывает ужасную беспорядочность нумерации домов и квартир в Берлине (в частности, на Клайнштрассе) еще в середине нашего века, тогда как нумерация домов и квартир в Санкт-Петербурге (Ленинграде) давно уже была почти безукоризненной».
Авральный режим работы
«Некоторые из них (русских работников – прим. авторов) могут работать долгие, долгие часы. Мы тоже работаем долго, но не настолько. Некоторые (русские – прим. авторов) задерживаются на работе до 12-ти часов ночи. Но я не вижу в этом необходимости! Кроме того, я просто-напросто ценю границу между работой и личной жизнью» (США, редактор отдела исследований в российском банке).
Ключевский: «Ни один народ в Европе не способен к такому напряжению труда на короткое время; но нигде в Европе, кажется, не найдем такой непривычки к ровному, умеренному, постоянному труду, как в той же Великороссии». Павлов: «…У нас рекомендующими чертами являются не сосредоточенность, а натиск, быстрота, налет. Это, очевидно, мы и считаем признаком талантливости, кропотливость и усидчивость для нас плохо вяжется с представлением о даровитости».
Эти подходы называют еще натуралистическим детерминизмом (от него было пытались отмахнуться, но не выходит все еще): это о том, что история русской культуры складывалась под влиянием природно-географических факторов, к следствиям которых относят слабость специализированной, профессиональной культуры при необходимости элементарного обеспечения условий выживания; общинность жизни и коллективистские ценности - также как условие выживания; авральность труда; русский «авось»; интуитивизм и фатализм; недостаток личной инициативы и т.п.
Ты – начальник, я – дурак
«Одна из черт, которую я здесь отметила у людей, это то, что они воспринимают то, что им говорят, как непререкаемый факт. Они не спорят, не “бросают вызов” в ответ, культура в России не предполагает такой черты как “подвергать сомнению” слова начальника», - удивляется американский менеджер отдела исследований и разработок FMCG-компании.
Тут две составляющие у этого свойства. Во-первых, если ты начальник, то и отвечай за эту бессмысленную ерунду сам, а мы сделаем, как ты хочешь. Во-вторых, ни от тебя, ни от нас ничего не зависит, так что мели, Емеля, твоя неделя. Эти объяснения подтверждает и один глупый француз: «Когда вы вежливо просите русских, это часто не работает, приходится просить дважды и, возможно, даже накричать на другого менеджера… И ведь люди не оскорбляются, они принимают это как само собой разумеющееся и начинают делать то, что нужно».
