КТО ВЕРИТ В МОБИЛИЗАЦИЮ РОССИИ?

В прослойке российского общества, которую сейчас принято называть либеральной, формируется новая тенденция — говорить о некоей “мобилизации”, которая то ли готовится, то ли уже реализуется в стране. В многочисленных блогах и социальных сетях активные авторы рассуждают о том, что 12 мая обществу был подан “сильный сигнал”, а система управления страной перешла на “военно-мобилизационные рельсы”. 

Напомним, что в этот день президент Российской Федерации назначил своим управделами человека, много лет занимавшегося вопросами безопасности, Александра Колпакова. Одновременно полпредами президента в двух федеральных округах были назначены люди высоких чинов из МВД.

Реакция на эти перестановки представителей либеральной части населения не замедлила проявиться в разговорах о смене властной доктрины едва ли не на диктатуру силовиков. Далее последовали, как всегда, далеко идущие выводы о мобилизационной тенденции во внутренней и внешней политике. 

Власти даже припомнили полугодовой давности требование к системообразующим предприятиям возродить когда-то эффективную и всегда необходимую систему мобилизационного резерва и планирования. Того самого, что реализуется в самых тяжелых, а порой и страшных для всех ситуациях, от больших бедствий до военных конфликтов.  

Как спутать проявления общности с мобилизацией — инструкция от либерала

Существует ли на самом деле реальная мобилизационная обстановка в стране? Либо мы имеем дело с привычной терминологической путаницей и подменой понятий наших либеральных кругов? 

Для начала нужно понять, что из себя представляет сама мобилизация. Это комплекс мероприятий, направленных на приведение вооруженных сил и госструктуры на положение, соответствующее военным вызовам и прочим опасностям, угрожающим целостности и функционированию государства. 

Судя по новостным лентам, подобной ситуации в стране не наблюдается, иначе давно бы изменился порядок работы служб и предприятий, а вооруженные силы не проводили масштабные учения наличными средствами, а призывали бы граждан массово на неопределенный срок.

 Возникает вопрос: в чем же представители либеральной части населения увидели признаки мобилизации?

Думается, что сильное впечатление на так называемых либералов произвели события 9 мая. И в особенности прошедшая общественная акция под названием “Бессмертный полк”. 

Почему-то в либеральном понимании любое проявление консолидации вокруг некоей объединяющей идеи сразу приравнивается к акту некоего принуждения или исходящего “сверху” влияния. Такова суть либерала — видеть в сплачивающих проявлениях массового сознания управляющую руку. 

Ведь либерал, выступающий за максимум индивидуальной свободы, не может понять, что в определенные моменты люди готовы объединяться. Сразу же начинаются попытки интерпретировать спонтанные, эмоциональные проявления общности как некие мобилизационные мероприятия.

Готовы ли мы быть хорошими любой ценой

Есть у отечественного либерализма серьезная проблема — когда дело касается чего-то, что не соответствует представлениям самого либерала, он становится крайне консервативным, категоричным и немедленно отказывает всем несогласным в самой возможности правоты. 

Свобода мнения работает ровно на уровне согласия. Мало того, любое проявление консолидации либерал считает “быдлячеством” и стадностью, отказывая людям в естественном стремлении к социализации.

Противоречие усматривается и в регулярных выступлениях по поводу “российского милитаризма”, который, якобы выводит страну на уровень активного противостояния с Западом и США. Нормальный для любой страны курс на укрепление обороноспособности выдается за подготовку к войне. Это странное понимание миролюбия, как минимум. 

Хочется уточнить: если все вокруг так дружественны, то почему не наблюдается сокращения военных расходов у “наших партнеров” из НАТО и их Большого Брата — США? 

По логике российского либерала, стране следует немедленно разоружиться и стать податливой в мире, где продолжает править откровенная сила, граничащая с наглостью. Миролюбие подменяется сдачей позиций, способность к сильному ответу воспринимается как опасность. Если присмотреться к ситуации, то с Запада идет волна нагнетания “российской угрозы”, на которую, по мнению либералов, следует ответить демонстрацией готовности немедленно сдать позиции, покаяться ради того, чтобы нас похвалили и назвали добрыми.

За наш же счет, но это не принимается во внимание.  

Возникает сомнение в логичности самих посылов. Вроде бы картину либерал воспринимает адекватно, но выводы из нее делает однонаправленные.

 Так же обстоит дело и с прогнозами. Теперь стало модно говорить о том, что в назревшем мировом противостоянии Китая и США России уготована роль едва ли не инициатора мировой войны в интересах КНР. Такое рассмотрение говорит о незнании истории и непонимании ситуации, поскольку не в обычаях китайской политики начинать мировые войны столь грубыми и прямыми методами.

“Страшно далеки они от народа”

Словом, проблема восприятия у либерально настроенной прослойки, как всегда, налицо. Из более или менее ясной картины создается некая модель, собственное, крайне тенденциозное видение, которое немедленно объявляется единственно верным, а все прочие варианты оказываются неприемлемыми и вообще инициированными исключительно пропагандой.

Тут уместно вспомнить, что по сию пору сами представители либерализма не могут определиться в границах индивидуальности. 

Идеология предпринимательства, из которой и вырос либерализм, привела к появлению гигантов экономики, корпораций, сумевших выработать многочисленные нормы подавления индивидуальности. Той самой, что стоит во главе угла либеральной философии. 

Это заблуждения, которые уже приводили мир к кризисам. Хочется ли нам в очередной раз своими руками создавать опасности для себя в угоду такому пониманию мировых событий?

Вспоминается знаменитое высказывание Ленина: “Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа”. 

А может быть, это и хорошо, что далеки?